Песенки новой нехитрый мотив я извлекаю из струн дождей, Я буду носить ее возле сердца по светлым залам и кабакам. Я буду сплетать паутину сказки, морочить души смертных людей Скрывая свой магический дар в обманчиво слабых руках.

– Книга антивоенная?
– Да, – сказал я, – похоже на то.
– А знаете, что я говорю людям, когда слышу, что они пишут антивоенные книжки?
– Не знаю. Что же вы им говорите, Гаррисон Стар?
– Я им говорю: а почему бы вам вместо этого не написать антиледниковую книжку? Конечно, он хотел сказать, что войны всегда будут и что остановить их так же легко, как остановить ледники. Я тоже так думаю. И если бы войны даже не надвигались на нас, как ледники, все равно осталась бы обыкновенная старушка-смерть.

-… ВОТ, ЭТО ТЕБЕ, НЕ СТОИТ БЛАГОДАРНОСТИ, СЧАСТЛИВОГО СТРАШДЕСТВА, И ВЕДИ СЕБЯ ХОРОШО. Я СРАЗУ УЗНАЮ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ ВЕСТИ СЕБЯ ПЛОХО. ХО. ХО. ХО.
– Хозяин, ты вдохнул в эту маленькую жизнь немного волшебства, – восхитился Альберт, когда очередной ребёнок счастливо упрыгал.
– МНЕ НРАВИТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ИХ ЛИЦ, – признался Санта-Хрякус.
– То есть смесь страха, восторга и непонимания того, что нужно делать: плакать, смеяться или писать в штаны?
– ДА, ИМЕННО ЭТО Я НАЗЫВАЮ ИСТИННОЙ ВЕРОЙ.

Безумие приедается гораздо быстрей, чем мудрость, поэтому всем чокнутым рано или поздно все равно приходится перестраиваться.

Стоит только решить, будто предстоящее дело является важным, как всё валится из рук, привычные операции становятся запредельными трюками. Разум выполнил недопустимую операцию и будет закрыт. Отличник умолкает в разгар ответственного экзамена и тупо пялится в стол, не в силах даже вспомнить имя и отчество экзаменатора, счастливый влюбленный третий месяц кряду талдычит: «Пойдём в кино» – вместо «Выходи за меня замуж», надёжный автомобиль глохнет на экзамене в ГАИ, а опытный энтомолог впервые в жизни промахивается, пытаясь накрыть сачком махаона своей мечты… На этом месте могли бы быть тысячи не менее банальных примеров, но, пожалуй, достаточно.

Ладно, договорились. Запомним. Именно так и выглядят добряки: шестиметровые, с рогами и бубном. Предположим. О’кей.

Когда ты молишься за какого-то человека, Господь принимает его в Свои объятия. Он окружает его любовью, заботой. Ты можешь ничего не делать, только молиться. Не звонить, не отправлять сообщений, но пытаться приблизиться к Господу. Стать другом Христа. А когда ты станешь Его другом, первое, что он спросит: «Чего ты хочешь? Скажи Мне, попроси Меня сделать для тебя что-нибудь». И ты ответишь: «Господи, у меня есть вот такой человек. Сделай, что можешь. Помоги ему осознать, как сильно я его люблю». И Христос сразу это выполнит. Это самый продуктивный способ.

У вас есть всё, что необходимо. Вам остается только этим воспользоваться. Вы способны на всё, только вам об этом ещё никто не говорил.

Так скучно пытаться произвести на кого-то впечатление. Я вот, скажем, здесь только для того, чтобы произвести впечатление на одного человека – и этот человек я сам.

Желудок завязывается узлом, и я веду себя сейчас как долбаный подросток – стараюсь не смотреть на прекрасную девушку, которая давно похитила мое сердце. Она не просто его похитила. Сначала она его нашла. Именно она обнаружила, что у меня вообще есть сердце, и вытащила его на свет. Сражение за сражением – она никогда не сдавалась. Она нашла мое сердце и сберегла его. Спрятала от этого чокнутого мира. Более того, она скрыла его и от меня, пока я не оказался в состоянии заботиться о нем самостоятельно. Она пыталась вернуть его два года назад, но мое сердце отказалось покидать ее. Оно никогда и ни за что ее не покинет.