Учение, проповедующее равнодушие к богатству, к удобствам жизни, презрение к страданиям и смерти, совсем непонятно для громадного большинства, так как это большинство никогда не знало ни богатства, ни удобств в жизни; а презирать страдания значило бы для него презирать самую жизнь, так как все существо человека состоит из ощущений голода, холода, обид, потерь и гамлетовского страха перед смертью. В этих ощущениях вся жизнь: ею можно тяготиться, ненавидеть ее, но не презирать. Да, так, повторяю, учение стоиков никогда не может иметь будущности, прогрессируют же, как видите, от начала века до сегодня борьба, чуткость к боли, способность отвечать на раздражение…

Надо приготовлять детей к жизни сообразно ожидающим их условиям, а так как жизнь на Руси чаще всего самых лучших людей ни за что ни про что бьет, то в виде сюрприза можно только разве бить и наилучших детей и то преимущественно в те дни, когда они заслуживают особой похвалы.

В мире нет людей, не способных к саморазвитию. Это только вопрос упорства и личного решения. Сплошь и рядом бывает, что некий господин А благодаря заслугам, личным усилиям и конструктивному подходу к жизни добивается успеха. Многие будут желать, чтобы он помог господину Б, отдав тому часть своего имущества, хотя Б и пальцем о палец не ударил, чтобы помочь самому себе.

– Весьма признательна, сэр, – смиренно отвечала миссис Спарсит, – но, прошу вас, не хлопочите о моих удобствах. Мне ничего не нужно. Однако именно неприхотливость миссис Спарсит явилась причиной беспокойства для всего дома, ибо она столь мало пеклась о себе и столь много о других, что очень скоро стала всем в тягость.

Мы напоили после их пьяными и помирили. Нет ничего легче, как помирить русских людей.

Вот так всегда, тот, кому доверяешь и не ждешь подвоха – больше всего ранит. Ждет, когда расслабишься, а потом раз! У меня это текила…

Вообще-то мой жизненный опыт говорит, что опьянение проходит гораздо быстрее и безболезненнее, чем простуда. А моим наблюдениям можно доверять.