Она любила слушать дождь и ретро-пластинки. Носить японский халат и рисовать картинки. Диалоги о наслаждениях, Новое нижнее бельё по воскресениям. Особенно ей нравилось оранжевое кружевное, Парни балдели, у неё их было трое. И каждого по-своему она любила: Кому-то подчинялась, а кем-то руководила. Идеальный союз красоты и ума, А тело, её тело феномен феновумен. Финал был не предопределен, как я думал. Она умела понимать и быть милой. Пила мохито, строго с текилой. Ну где тебя носило, говорили ей родители, А она летала в облаках победителем, Переворачивая с ног на голову инет, Но теперь её нет…

– Слыхали! – сказал Скрудж. – Повеселиться на святках! А ты-то по какому праву хочешь веселиться? Какие у тебя основания для веселья? Или тебе кажется, что ты еще недостаточно беден? – В таком случае, – весело отозвался племянник, – по какому праву вы так мрачно настроены, дядюшка? Какие у вас основания быть угрюмым? Или вам кажется, что вы еще недостаточно богаты?

Пускай лучше ты не впустишь меня, чем я не открою двери. Пускай лучше ты обманешь меня, чем я тебе не поверю.

«Уйдите прочь и позовите миссис Раунсуэлл!» – ибо он знает, что в критических случаях никто не сумеет так поддержать его достоинство, как она.

Раньше народ ходил в церковь и мечтал о награде на том свете. Сейчас смотрит ТВ и мечтает о награде после выборов. Суть не меняется.

Довольно много можно понять о человеке, узнав, какую музыку он любит, а какую, напротив, не переносит, что слушает в одиночестве, что – в компании, за работой и в постели, какие диски он держит в комнате отдыха и, при случае, ставит гостям.

Теперь он только жалкая тень того, кем был прежде, но я готова щадить эту тень, потому что помню свои прежние глупые мечты.