У русского человека единственная надежда – это выиграть двести тысяч.

Обычно так оно и бывает: за все, что легко получается, приходится очень дорого платить.

Всемогучий Овес, часто моргая, смотрел на матушку поверх сложенных для молитвы рук. Затем он украдкой покосился на топор. – Ты не успеешь, – сказала матушка, не двигаясь с места. – Если уж собирался использовать его, надо было заранее брать в руку. Молитва – это, конечно, хорошо. Она иногда помогает привести мысли в порядок. Но топор есть топор, во что бы ты ни верил.

Интернет – это такое прекрасное место, где есть абсолютно всё, кроме того, что тебе в данный момент позарез необходимо.

Есть немало вещей, понять которые невозможно, но при этом вполне можно иметь с ними дело – если умеючи.

– Между прочим, этот, – тут Фагот указал на Бенгальского, – мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать?

Благополучие человека зависит от благополучия общества. А это благополучие включает в себя, помимо прочего, и многолюдство. Потому что чем больше людей, тем легче организовать различные форматы разделения труда, которые повысят благосостояние общества.

Если человек, измученный жестокой душевной бурей, судорожно сопротивляясь натиску нежданных бедствий, не зная, жив ли он или мертв, все же способен с бережной заботливостью относиться к любимому существу – это верный признак истинно прекрасного сердца.

… у нас, как покойница Марфа Андревна говорила, и хвост долог, и нос долог, и мы стоим как кулики на болоте да перекачиваемся: нос вытащим – хвост завязнет, а хвост вытащим – нос завязнет.