Самые лучшие экскурсии устраивают приезжие для старожилов, а вовсе не наоборот. Для нас все – чудо и праздник, а вы мимо этих чудес каждый день на рынок ходите.

Тише-тише, родная моя. Тебя я люблю даже больше себя. Тобой дорожу даже больше себя. Тебя берегу даже больше.

Нет ничего более переменчивого, чем человеческое сердце. Было бы странно, если бы ты всегда оставался одним и тем же.

Гордость – порок самых развращенных и униженных, равно как и возвеличенных и самоуверенных.

Сердце мое – не то чтобы опустилось в пятки, а рухнуло, ко всем чертям свинячьим, куда-то в городскую канализацию, да там и осталось валяться. Заполучить его обратно не было ни единого шанса.

-… Любой нормальный человек – переменная, а не константа. А то бы застрелиться можно было.
– Ну, не знаю. Нормальный человек может и переменная, а вот у Крамского на лбу написано, что он константа. И послан человечеству в наказание, уж не знаю за что.

На подоконнике стояла бутыль лимонаду. Этикетка хвастливо заявляла, что в нем нет никаких питательных веществ.

Проклятая, отвратительная старость. Черт бы ее побрал. Когда я постарел, я стал себе противен. Да и вам всем, должно быть, противно на меня смотреть.